\Андрей, пошли на Губернаторскую!\ – Акинфий, приказчик булочной, отсыпал приятелю щедрой рукой семечек из большого газетного кулька. – Сегодня там какие-то большевики митингуют.
\ Против кого?\ - спросил приятель, рабочий глубинской швейной фабрики, поставлявшей шинели для фронта. Фабрика, правда, уже пару месяцев как стояла. У фабриканта Птицына закончились возможности закупать сырье, поскольку фабком ещё в марте постановил повысить оплату труда в четыре раза. Поставки шинелей тоже не оплачивались, потому что в армии тоже была неразбериха, и снабженцы спихивали друг другу птицынские ордера. Сейчас Андрей перебивался случайными заработками в качестве разнорабочего.
\Против левых черносотенцев или правых эсеров, поди разбери,\ - выплёвывая лузгу, лениво отметил Акинфий, кутаясь в тонкую шинельку – на носу был ноябрь, а новой было негде взять. На хлебную баржу напали на той неделе какие-то разбойники, а с сухарей много не наторгуешь, скоро пойдут Акиша вместе с хозяином, Фефилактом Ксаверичем по миру… Да и фабрика шинельная закрылась - были б даже и деньги… А деньги-то уже не те деньги - за бумажный николаевский рубль на базаре менялы не больше пятака серебром дают.
Революция продолжалась уже около полугода. После февраля птицынские рабочие стали всё меньше и меньше работать, а расквартированные в уездном городе резервные армейские части перестали соблюдать дисциплину. Отсюда возникало огромное количество шествий, праздно шатающихся людей на улицах. И везде, куда хватало глаз взглянуть, лузгали семечки, семечки, семечки… Семечки стали символом безделья и распада социальных устоев.
Солдаты стояли на посту в расхристанном виде (если вообще изволили стоять, а то чаще они на посту сидели или лежали) и лузгали семечки. Люди шли на манифестации с семечками во рту. По ночам постоянно был слышен шелест шелухи, гонимой ветром по давно не убиравшимся глубинским улицам.
\ … вчера, 25 октября 1917 года, в Петрограде произошло свержение Временного буржуйского правительства рабоче-крестьянской Советской властью! Глубинский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов принял всю полноту власти в Глубинске! Ура, товарищи!\ - орали с трибуны.
\Акиша, отсыпь ещё,\ - попросил Андрей приятеля.
\Всё, закончились наши семечки,\ - вздохнул приказчик.